Невозвращёнка Толстая

Из всех детей Толстого мне ужасно симпатична Александра Львовна. Это младшая дочь Льва Николаевича, именно она была с ним, когда он перед смертью сбежал из дома в 1910 году. Потом всю жизнь она жила по заветам своего великого отца, думаю, он бы ей гордился.
Саша была 12 ребенком в семье, родилась в 1884 году, когда между Львом Николаевичем и Софьей Андревной царил уже глубокий раздор и кризис... Она была единственной из детей, кого Софья Андревна не кормила сама, а передала на попечение кормилицы, нянек и гувернанток. Саша росла сама по себе, характер у нее был трудный, дерзкий. Софья Андреевна писала, что ее огорчают пристрастия девочки к лихим скачкам на коне по окрестностям Ясной Поляны, к собакам, к крестьянским работам, спортивным играм, мальчишеские замашки, нежелание учиться. Но позже Саша сблизилась с отцом и увлеклась его идеям.

Ей единственной он передал свои права на литературное наследие. Она была первым директором и хранителем Ясной Поляны. Туда она вернулась с фронта в декабре 1917 года в звании полковника с тремя Георгиевскими медалями.

Идеи революции Александра Львовна не приняла. В марте 1920 года ее арестовали по делу политической организации «Тактический центр», а в августе 1920 года Верховный революционный трибунал приговорил ее к трем годам заключения в концентрационный лагерь в Московском Новоспасском монастыре. Толстая писала письма Ленину, за нее хлопотали родные, друзья и общественность. И в 1921 году ее выпустили по амнистии. Александра Львовна продолжила работать в Ясной Поляне, открыла там школу, больницу, в 1925 году стала директором государственного музея Толстого. Но она изнемогала от борьбы с местным руководством, от частых поездок в Москву с жалобами, хлопотами, доказательствами своей правоты. «Мы живем тяжко, очень тяжко,— признавалась Александра Львовна в письме от 18 декабря 1928 года из Ясной Поляны другу детства А. И. Толстой-Поповой.— Необходимо большое напряжение сил, чтобы вести работу. Главное, уж очень низка культура тех, которые здесь имеют большую силу."
В 1929 году Александра Львовна уехала с лекциями о Толстом в Японию и больше на родину не вернулась. В 1931 году она получила американское гражданство. Поселившись в США на заброшенной ферме, она привела её в порядок. Разводила кур, продавала яйца, доила коров, занималась полевыми работами, научилась водить трактор и автомобиль. За это время она написал 3 книги. Графиня также выступала в университетах с лекциями об отце, работала водителем скорой.
А в 1939 году организовала и возглавила Толстовский фонд, занимавшийся помощью русским беженцам. На полученном в дар участке земли в Рокланд Каунти, неподалеку от Нью-Йорка, были построены интернат для престарелых, больница для хронически больных, детский дом, церковь, библиотека. Открыты филиалы в Западной Европе, на Ближнем Востоке, в Южной Африке, Повсюду русские скитальцы находили прибежище, медицинскую помощь, покой и участие.
В Советском Союзе А.Л.Толстую обвинили в связях с ЦРУ, шпионаже, измене Родине, её убрали из всех фотоснимков, кинохроник и биографий. Ситуация изменилась лишь в канун празднования 150-летия Толстого, в 1978 году, когда Александру Львовну позвали в СССР на это празднование, но в то время она уже была тяжело больна и при смерти... Она смогла написать лишь ответное письмо: «Не могу передать, как мне тяжело, что я не могу быть с вами в эти знаменательные дни, каждая минута которых никогда не забывается в моей памяти, тем более что я далека от дорогой мне Ясной Поляны, от моей России, от близкого мне русского народа,— признавалась она в ответном письме от 29 марта 1978 года.— Мне тяжело, что в эти драгоценные для меня дни я не могу быть с вами, с моим народом, на русской земле. Мысленно я никогда с вами не расстаюсь».
Просто невероятная русская женщина, воплотившая в себе лучшие качества Льва Николаевича и Софьи Андреевны, всю жизнь жила очень скромно, для других, не для себя. Мужа и детей у нее не было, про личную жизнь ничего найти не удалось... Её старшая сестра Татьяна считала, что именно Александре передался литературный дар их гениального отца. Буду теперь читать её книги, конечно.